Тонефри — самый преданный и исполнительный из всех младших жрецов Небмаатранахта. Молча стоит он перед своим учителем. Одно слово — и живая машина придет в движение и слепо бросится выполнять волю своего господина.
— Возьмешь мою лодку, спрятанную в камышах у третьего выхода из пещеры, и пойдешь вниз по Большому Хапи до селения Бин-Гур, причалишь там, укроешь тщательно лодку и пойдешь к людям. Надо так, чтобы никто не видел, что ты приплыл со стороны Стовратых. Ищи там мальчика. Мне нужен высокий и стройный, как дитя газели, лицо нежное, глаза большие, лучистые; там все племя красивое, большеглазое, но мне надо самого лучшего ребенка. Смотри, чтобы движения его были грациозны, вид мечтателен, задумчив... Купи такого. Если нельзя купить — укради и к исходу завтрашнего дня доставь мне...
Заросли папируса, шурша, расступаются. Их строй раздвигает небольшой челнок. На корме его сидит высокий худой человек в белом одеянии жреца и уверенными движениями длинного шеста направляет скользящие движения лодки. На дне ее — связанный мальчик. Напрасно его тело сотрясается судорогой рыданий. Напрасно напрягает он свои тонкие руки — ему не порвать крепких кокосовых веревок, а жалость чужда сердцу похитившего его человека. Прощай, ласковая мать, любимый отец, милые сестры — товарищи беззаботных игр. Куда его везет этот страшный человек? Что его ждет?
Небмаатранахт приказал Тонефри поставить мальчика
1 Перевод подлинного текста из египетского папируса, насчитывающего несколько тысячелетий.
66
перед собой. Долго и пристально он смотрел на него и, видимо, остался доволен этим осмотром. Ребенок всхлипывал. Но старик так угрожающе прикрикнул:«Не
плачь!» — что слезы застыли в глазах мальчика. Инстинктивно он почувствовал, что все его спасение в беспрекословном подчинении этому властному старику, так похожему на хищную птицу. И с этой минуты, не сводя глаз, он следил за движениями жреца, и чем пристальнее и дольше он за ним наблюдал, тем все более притягательными они становились для него.
Небмаатранахт достал медную лампу. Начищенная до режущего блеска, она сияла, как солнце, и мальчик отвел глаза в сторону. Жрец укрепил лампу на специальном клине, вбитом в стену, и зажег ее. Помещение наполнилось одуряющим, приторно-сладким ароматом. «Смотри сюда, прямо на лампу!» — голос жреца резок и сух. Он обрушивается на мальчика, как щелканье бича, и тот, превозмогая боль и резь в глазах, смотрит туда, куда властно указывает рука жреца, смотрит прямо на сверкающую лампу. В его воображении она растет, заполняет все видимое... Вот во все стороны от нее побежали лучи, огромное светящееся пятно закружилось, увлекая за собой мальчика.
— Да, ты подходишь, подходишь мне,— тихо прошептал жрец, и вдруг в наступившей тишине громко зазвучал его гортанный голос, произнося слова древнего обращения к Тоту:
— Приди, о Тот, Ибис Почтенный, бог вожделенный Ермополем, секретарь Энеады, великий в Упну! Приди и руководи мной. Сделай меня искусным в твоей должности...
Мальчик слышит непонятные слова жреца, и они наполняют его душу ощущением чего-то страшного, сильного, наступающего на него, не допускающего никакого сопротивления. О, как больно смотреть на лампу, как нестерпимо режет глаза ее блеск! Вот откуда-то сверху полились целые потоки света, и опять совсем рядом, как будто в самом мозгу, раздается голос старика: «Перед тобой — Великий Тот, отец мудрости. Видишь ли ты его, мальчик?» — «Вижу»,— чуть слышно шепчут губы загипнотизированного. Его опутала паутина сна. Он хочет разорвать ее и не может. Он весь во власти обступивших его видений. Вот прямо со стены сходит Тот, человек с длинной изогнутой шеей, на конце которой голова птицы ибис в квадратном платке. Чудовище то открывает, то закрывает клюв, и весь подземный зал пещер
67
ного храма наполняется его голосом. Но кто это говорит— птица-человек или страшный старик? Разве это не его голос звучит, усиленным гулким эхом, здесь где-то рядом?
— Мальчик, я Тот ибисоголовый, носатый бог мудро - сти, избрал тебя, чтобы ты сказал народу мою волю!
Да, это говорит жрец! Но почему же его слова исходят из раскрытого клюва ибиса? Нет, это говорит сам Тот, отец сущего.
— Я приду к тебе еще раз, и ты скажешь фараону, скажешь народу, скажешь войску, что надо идти против течения священного Хапи, до первых порогов, там, где начинается его первая капля. Идти в страну Куш, страну темнокожих людей, их надо покорить, побить их воинов, забрать их жен и детей. Страна Куш должна лечь под пяту фараона!
— Страна Куш должна лечь под пяту фараона,— еле слышно повторяют губы мальчика.
— Громче, говори громче!—приказывает Небмаатранахт.
— Страна Куш должна покориться фараону! — кричит загипнотизированный мальчик.
— Это говорю я, Тот, бог мудрости и силы!
— Это говорю я, Тот, бог мудрости и силы! — эхом повторяет мальчик.
Почему такие несметные массы людей у храма Тота? Кажется, со всего Египта, со всей благословенной Черной Земли, собрались они сюда. Ослепительно сверкает солнце, отражаясь в шлемах воинов и их щитах, играет на остро отточенных наконечниках копий. Сегодня великий день. Недавно Сын Солнца Ментухотеп, Великий Дом Черной страны, видел пророческий сон. К нему явился бог Тот и сказал, что он будет ждать в седьмой день после полной луны в своем храме фараона и его народ, чтобы объявить волю богов — открыть будущее, научить разумному действию.
И вот этот великий день пришел. Седьмой день после полной луны. И фараон предстал в храме Тота перед огромным изваянием бога мудрости.
— Кто этот старик, который вышел там из-за статуи бога и пошел прямо к фараону? Как величественна его осанка! Как гордо держит он свою седую голову!
В правой руке, высоко подняв ее над головой, жрец несет сияющую, слепящую медную лампу. Другой рукой он ведет мальчика, который послушно следует за ним.
68
— Тише, тише! Смотрите, жрец ставит мальчика между изваянием бога и фараоном. Сам становится напротив. Мальчик смотрит на лампу. Он бледнеет, он засыпает. Отчего это?
— Это Тот позвал его к себе, к себе в страну мертвых, в страну богов.
И вдруг громкий торжественный голос верховного жреца покрыл шум.
— Видишь ли ты бога?
И все ясно слышат ответ мальчика: «Я вижу Носатого». Какой странный голос у этого мальчика! Он звучит глухо, как из подземелья. Можно подумать, что мальчик сейчас где-то далеко.
— Спроси Тота, что нам следует делать? — говорит жрец.
— Надо идти в страну Куш и покорить ее. Надо, чтобы фараон поставил свою ногу на шею царя страны Куш...
— Вы слышите, что говорят боги, вы слышите, куда зовет вас Отец премудрости? Он приказывает покорить страну Куш!
— Просите фараона вести нас на наших врагов из страны Куш,— торжествующий голос Небмаатранахта покрывает шум толпы. На минуту наступает полная тишина. Потом раздается вопль, исторгнутый из тысяч глоток:
— Веди нас, несравненный Сын Солнца, владыка Черной страны, жизнь, здоровье и сила твоя да будут вечны! Веди нас на страну Куш, раз этого хочет мудрейший из мудрых богов...
Солнце играет тысячами бликов на сверкающих лезвиях мечей. В одно мгновение, как лес, они заколыхались над головами воинов.
Рассказ, который вы только что прочли, нам поведал начертанный рукой неведомого египтянина-писца древний папирус. Египтологи считают, что хотя возраст этого папируса относительно невелик (каких-нибудь 1700— 1800 лет), содержание его является воспроизведением других, значительно более старых текстов, относящихся, вероятно, к третьему-четвертому тысячелетиям до нашей эры.
В этом папирусе, содержащем предписания для жрецов, описано несколько способов погружать детей в гипнотическое состояние, чтобы затем внушить им кажущиеся образы богов и ответы на задаваемые этим видениям вопросы. Ответы эти в устах невинных детей ка-
69
Фараон Птолемей Пятый приносит жертву богу-врачевателю Имхотепу, держащему в руке копье — прерогативу его власти над земными и небесными силами. (Древнеегипетская стела)
зались непосвященным прорицаниями, возвещенными самими богами.
Нетрудно понять, как должны были в те времена потрясать воображение простых смертных преподносившиеся в подобной форме «чудесные» откровения «свыше». Как возрастала от этого их вера в мудрость и всевластие богов, как увеличивалось их преклонение перед могущественной силой жрецов — обладателей тайн священных заклинаний.
Знакомство древних египтян с гипнозом не может подлежать сомнению. Немецкий этнограф Швейнфурт нашел в Верхнем Египте наскальный барельеф, относящийся к третьему тысячелетию до нашей эры, на котором изображена процедура гипнотизации или, как более принято говорить, чарования змеи. Есть и другие прямые и косвенные свидетельства, приводящие к тому же заключению. Так, известный древнегреческий историк конца первого века до нашей эры Диодор из Сицилии, длительно путешествовавший по Европе и Азии и изучивший множество документов в лучших библиоте- 70
